Луговодство карела. П. Романов 1913 г.
Я и мой товарищ-карел спускались с высокой горы по пологому скату. Мы возвращались с охоты, но по другому и по новому для меня пути. Недалеко впереди виднелась другая гора. Товарищ мой сказал мне, что между горами будет, хотя не широкое, но длинное болото. Вскоре оно открылось перед нами, и нам приходилось перебираться поперёк него. Болото не было топко, а только мокро. Невдалеке стоял стог сена, огороженный редкой изгородью. Стог был маленький, не более полувоза. Далеко на концах этого болота виднелось ещё несколько таких стогов, и все они были на далёком расстоянии друг от друга.
— Откуда же здесь могло взяться сено? — спросил я своего спутника.
— Как откуда? — удивился мой товарищ: да с этого же болота и накошено.
Я внимательно посмотрел под ноги и заметил, что под ногами у меня был не один мох, а также и трава, но что это была за трава: тонкая, короткая и чрезвычайно редкая болотная травка.
— Но ведь это сено, кажется, так плохо и его будет так мало, что оно не оправдает и работы, — сказал я .
— Всё-таки лучше иметь такое, чем ничего или покупать на деньги, а денег ведь у нас нет иногда и на хлеб, а не то, что на сено. Хороших, ведь, лугов у нас мало, а чтобы сделать хороший луг вот из такого болота, нужно очень много работать, а когда же работать нам, как мы и дома-то живём всего три или четыре месяца в году.
Я против этого не возражал.
Действительно, карелы 8—9 месяцев занимаются разносной торговлей и домой приходят только для того, чтобы исполнить самые необходимые работы: вспахать и посеять поля, поправить изгороди, скосить и убрать сено, посеять озимую рожь, жать и убрать с полей хлеб.
Болото-луг осталось уже позади. Мы поднялись на другую гору и начали спускаться.
— Неужели же у вас таким образом собирают много сена и таким сеном кормят скота всё время? — спросил я товарища.
— Нет, из болота косят сено только те, у кого мало хороших лугов и хорошими лугами не могут обзавестись или ещё не успели, а вообще-то из болот косят очень немногие. Больше стараются расчистить хорошие луга по берегам рек и озёр, где весною заливает вода. Да, вот, сейчас будет такой луг нам на дороге: Стоит только спуститься немного вниз по ручью; недалеко он течёт здесь внизу.
Вскоре послышался шум быстротекущей воды. Сосны и ели сменились на берёзы, рябины и осины, а у самого ручья обильно росла душистая черёмуха и густые кусты ивы и малины. Между зеленью просвечивала играющая на солнце вода.
Ручей быстро мчался вниз по склону горы; вода соскакивала с уступов, извивалась змеёй между камнями, Пенилась и шумела. Перейдя на другой берег, мы пошли к низовью ручья. Ручей становился всё шире и спокойнее, потому что русло его становилось менее покатым. Правый берег, по которому мы шли, становился всё выше, и наконец перешёл в отвесную гранитную стену, спускавшуюся прямо в ручей, вышиною в сажени три. Впереди виднелся ещё некошеный луг. Он был расположен по обеим сторонам ручья. Мы стали осторожно спускаться вниз, придерживаясь за выступы камней, за кусты, которые росли, крепко запустив корни в расщелины скалы. Из разговора с моим товарищем я узнал, что луг этот начали расчищать 3 или 4 года тому назад. Большие берёзы и ели были срублены и сложены в кучи. Некоторые кучи были сожжены, а некоторые лежали так. По самому берегу мелкие кусты берёзы, черёмухи и ивы были оставлены. Пни от срубленных деревьев не были убраны и торчали по всему лугу. Товарищ мой сказал, что их никогда не убирают сразу, а только когда они подгниют настолько, что будет легко убрать. А кочки так и останутся навсегда кочками, их никогда не срезают. Но трава на этом лугу была гораздо лучше: выше и сочнее и росла очень густо. Луг был сухой, и мху на нём росло очень мало, несмотря на недавнюю расчистку. Товарищ предложил мне спуститься ещё немного вниз по ручью, так как оттуда мы можем пройти домой по хорошей дороге. Почти сразу за этим лугом был другой, гораздо шире и больше первого. Этот луг был вычищен давно и потому на нём не было видно ни пней, ни кустов. Изредка только попадались остатки громадных старых пней. На всём лугу было оставлено несколько красивых, раскидистых деревьев: в одном месте стояла громадная, густая берёза, в другом месте толстая, старая и очень густая ель с сучьями, висящими до самой земли.
— Такие ели оставляют на лугах; и когда случится во время работы дождь, то все тут под ель и встанут; тут же и кошели с хлебом на сучья вешают, тут и варят и обедают.
— Да, удобство в некотором роде, — ответил я на пояснения моего товарища.
— Что же, много собирают сена с таких лугов? — спросил я.
— Да клетки две – три будет с десятины; у нас, ведь, сено возят в клетках, чтобы не растерять его по дороге, потому что сено мелко, а дороги худые: с горы да на гору.
После я рассматривал такую клетку: она вмещает пудов 20-25 сена.
Мы приближались к концу луга. Я смотрел на плавное течение ручья. Глаза мои встретили нечто похожее на плотину. Оказалось, что плотина эта сделана для того, чтобы поднять воду на луг. Место этого луга сухое и высокое оросили поднятием воды в ручье, и тем увеличили урожайность сена на лугу. Поднятие воды запруживанием также немалую роль играет и при расчистке луга: лес, который вырос на сухом месте, будучи подмочен, успешно подсыхает на корню. Вслед за этим лугом виднелись и далее вниз по течению ручья луга, подобные этому. Но мы повернули от ручья на дорогу и пошли домой. Меня интересовал вопрос, устраивают ли здесь луга другими способами. Товарищ рассказал мне, что если на болоте очень мокро, то осушают это болото, прокопав обыкновенные канавы. Иногда осушают не только болота, но и озёра; если два озера очень близко друг к другу, причём одно выше и мельче другого, то копают канал и расчищают уже имеющийся проток, и таким образом осушают всё озеро или наиболее мягкие его части. На обсохшем дне хорошо растёт трава. Но так делают очень мало.
Все перечисленные выше способы не требуют большого труда для получения хорошего луга. Но и на плохой болотистой почве устраивают хорошие луга при условии более тщательной их обработки.
Начинают обработку таким образом. Выбирают место ближе к дому — какое-нибудь болото или низкое место с торфянистой почвой. Если болото окружено лесом со всех сторон, то сначала копают одну главную канаву посредине болота в направлении склона этого болота. Потом копают по бокам отводные канавы, которые не допускают стока воды с окружающих высоких мест. Но в виду того, что от главной канавы до отводных боковых канав расстояние бывает от 50 до 100 саженей, это ещё не осушает вполне болота. Тогда копают поперечные канавы, которые своей длиной тянутся от отводных канав до главной канавы и имеют в ширину около 30 фут (5 саженей, а сажень здесь считают в 6 фут). Глубина главной канавы бывает от 1 до 1, ½ аршин, а отводные и поперечные на половину мельче. Когда все канавы выкопаны, то приступают к расчистке. Более крупные деревья рубят и увозят на хозяйственные надобности, а иногда складывают в кучи и сжигают.
Весь расчищаемый участок обрабатывают мотыгой и складывают в кучи, взятые с корнями мелкие деревья и пни крупных деревьев. Кучи эти лежат около года, и затем их сжигают. Далее боронят несколько раз и пашут сохой. После вспашки сеют на обработанное место или озимую рожь или овёс и заборанивают снова. Если обрабатываемый участок близко, то посев предварительно удобряют навозом, но если далеко или у кого мало навозу, то и без удобрения обходятся. Все работы производятся ручным способом. Канавы копают посредством железной лопаты, обыкновенного топора и особого канавного топора, состоящего из пластинки железа длиною вершков 6 и шириной на заднем конце 3 вершка и на переднем 1 — 1, ½ вершка и ручки, состоящей частью из железа и частью из дерева длиною около 1 аршина. Вскапывают мотыгами или кирками большой величины. Боронят железными боронами. На таких лугах растёт хорошее сено лет 10—15, а потом постепенно зарастает мхом. Из трав преобладают костер, мятлик и вообще злаковые травы. С десятины накашивают от трёх до пяти возов (75—120 пуд.). Когда такой луг станет зарастать мхом, по прошествии 10—15 лет, тогда на луг возят глину покрывают ею тонким слоем весь луг. Глину возят зимой, и в первый год сено растёт плохо, на второй лучше, а на третий и совсем хорошо. Результатом покрытия луга слоем глины является сгнивание мха и улучшение роста травы в количественном и качественном отношениях.
Кроме описанного, есть ещё один способ устройства хороших лугов. В некоторых домах есть много полей, и иногда часть полей запускают в луга. Делают это так: когда сжинают с поля рожь, то осенью жнивья не пашут, оставляют на корне. На первый год вырастает масса сорной травы и немного злаковых трав и клевера. На другой год сорной травы становится гораздо меньше и её место заступают злаковые травы, клевер, вика и другие луговые травы. С третьего года сено растёт хорошо до тех пор пока не истощится почва (приблизительно лет 20—25).
Косить сено начинают здесь рано, с Петрова дня. Косят мужчины и женщины. Косы здесь не «стойки» и не «горбуши», а нечто среднее. Лезвие косы узкое и толстое, длиною от 1 до 1, ½ аршин, отбивается каждую весну в кузне и во время косьбы только правят брусками, а на точиле не точат, как горбуши. Палка, на которую насаживают косу не прямая, немного кривая посередине. На месте кривизны приделывается ручка для правой руки и на конце другая ручка для левой; вся палка бывает аршина 1, ½ длиной. Здесь говорят, что в Финляндии косят такими же косами. Порядок работы таков: на луг выходят часа в 4—5 утра и косят до 10 часов, потом обедают и с час отдыхают, после чего гребут подсохшее сено в кучи и носят на двух палках в остожье. Мужики же в то время мечут сено в зород.
Сено здесь складывают в зароды или, как их иначе называют, в стоги. Но здесь ещё сено складывают в нарочно наделанные для этой цели сенные сараи. Делают эти сараи из брёвен и в углах зарубают очень мало, так что стены сарая не плотны, а между брёвнами образуются большие промежутки. Крышу делают из бересты или из досок. В сарае делают три редких помоста из жердей и на эти помосты складывают сено.
В таких сараях сено сохраняется лучше, чем в стогах. Особенно тщательной отделкой здесь пользуются грабли; между прочим палку делают из ольхи или из осины для большей лёгкости и гладкости.
Перевозят сено в клетках. Клетку делают из дерева длиною равную саням, шириною спереди аршина 1, ½ или 1, 1/4 , а сзади 2 арш. Вышина клетки 1, ½ или 1, ¾ арш. Клетка состоит из четырёх основных горизонтальных брусков, из которых два вверху и два внизу. Нижние бруски загнуты спереди к верху и имеют вид полозьевых. Боковые стенки делают из толстых прутьев, поставленных вертикально на расстоянии 6 вершков друг от друга. Основные бруски скреплены между собой ивовыми вязами, а спереди и сзади они связаны кресть на кресть берёзовыми витыми вицами, и эти кресты образуют переднюю и заднюю стенку. Для перевозки сена к току ставят на сани и привязывают верёвками к саням.
По плохим дорогам перевозка сена удобна; сено не остаётся на ветвях деревьев, зацепляющихся за воз, не так часто опрокидывается и не разваливается, как в обыкновенном возу, но только нельзя наложить в клетку много сена: самая большая клетка вмещает не более 25 пудов.
Я ещё ничего не сказал травосеянии, но о нём мало и приходится говорить, потому что его здесь совсем нет. Оставляя поле под луг, первый и второй год сена получают очень мало, а если бы ведь в первый же год посеять траву, то можно бы таким образом получить лишний клок сена. Карелы, часто бывая в Финляндии, видят хороший пример у финнов, но сами примера с них не берут, вследствии своего нерадения к земле и укоренившихся старых традиций. Отчасти влияет на это отсутствие путей сообщения и отсутствии сбыта продуктов домашнего изделия.
Характерно рисовал мне один карел материальное их положение. —«Вот финны живут землёй сами и никуда не ходят, как мы; держат они коров больше, чем мы, и поэтому масло продают, лесу у них хотя и немного, но и тот продают. А чего же у нас то продавать, когда хлеба своего едва до Рождества хватает; рыбы, что уловится какой год, то и едим, а как нет, то и взять негде; больно дорогая привозная-то рыба; сена едва хватает на зиму одной лошади, двум коровам, да пяти овцам. Конечно, и финнам поля да луга даром не пришли; видали мы, как они работают; можно бы и нам также работать; благо, земли нам дают по 12 десятин на душу, но когда же работать мне, как я ходил в Финляндии Финляндии почти целый год, и домой пришёл на 3 месяца, да и опять туда собираюсь. А не идти нельзя: другие идут, и мне остаться не хочется без них».
П. Романов. Известия Архангельского общества изучения Русского Севера (Журнал жизни Северного края). № 3. 1913.
На первом видео, после изготовления лодки - долблёнки, показано заготовление болотной травы. Второй фильм, целиком посвящён сенокосу. Оба фильма сняты в 1936 году на юге Финляндии, но по своему содержанию почти полностью соответствуют тексту данной статьи.